Экономист Никита Кричевский прокомментировал «войны за активы» с участием «решал»

Не успели толком отгреметь судебные и медийные баталии вокруг наследства Дмитрия Босова – группы Сибантрацит и ряда других компаний, как на повестку дня вышли сразу два схожих кейса: Андрея Трубникова (Natura Siberica) и Олега Бурлакова, пишет "Независимая газета".

Оба, также, как и, ранее, Босов, скончались при странных обстоятельствах, оба не оставили завещаний. Так же, как и в случае Босова, почти сразу после смерти вспыхнула война за активы.

«Реальные процессы наследования крупных состояний обернулись родственными конфликтами и корпоративными столкновениями, включая рейдерство, против которых нынешняя правовая система, судя по всему, оказывается бессильна. На фоне смены поколений первых крупных собственников, появившихся в российской экономике еще в 1990-е, борьба за крупнейшие наследства становится одним из главных и захватывающих сюжетов текущей политической, экономической и корпоративной жизни», – комментирует ситуацию российский экономист Никита Кричевский.

Подходит время «героев 1990-х», напоминает Кричевский, тех, кто сумел в те совершенно неоднозначные годы, сколотить и удержать крупный капитал. И вот эти, безусловно, волевые и продуманные, хитроумные люди, безопасно проведшие корабль своего бизнеса мимо Сциллы криминала 1990-х и Харибды взаимодействия с государством 2010-х, тем не менее, оставив нас, завели свой бизнес на камни.

По мнению Кричевского, это не случайно, потому что российская правовая система явно не предоставляет собственникам крупных капиталов эффективных способов транзита своих активов именно тем наследникам, которых они хотели бы видеть принявшими своё имущество.

Экономист считает, что теперешняя структура российского наследственного права крайне плохо приспособлена к нуждам крупных завещателей и реальных наследников. А, в силу особенностей современной российской ситуации, в делах вокруг крупных состояний наряду с группой законных основных наследников неизбежно появляются одна или несколько групп “кукушат”, норовящих отжать имущество покойного против его воли и интересов его близких.

Введённые в ГК РФ некоторое время назад положения о “наследственных фондах” оказались явно недостаточными и не особенно эффективными. Пока законодатель дорабатывает этот механизм, проблемы только нарастают, говорит Кричевский.

«Сейчас на повестке сразу два схожих кейса: Андрея Трубникова (Natura Siberica) и Олега Бурлакова. Оба скончались при странных обстоятельствах, оба не оставили завещаний, но речь не об этом. В случае с Трубниковым родственники судятся, считая, что назначенный после смерти бизнесмена доверительный управляющий работает против них. Мало того, в последние дни появились сообщения, что компания подверглась рейдерскому захвату», – заявил экономист.

Кричевский рассказывает, что родственники Трубникова забрасывают суды исками. Восемь исков подала первая жена бизнесмена, у которой прав на наследство нет, зато есть доли в организациях, непосредственно связанных с Natura Siberica. По одному иску подали сын бизнесмена от первой жены и вторая жена в интересах общей с покойным несовершеннолетней дочери. Лишь от вдовы основателя Natura Siberica исков нет.

По словам адвоката Александра Селютина, в открытом письме сотрудники Natura Siberica высказывают подозрение, что новый управленец появился по поддельным документам. Как утверждают авторы письма, он парализовал деятельность компании и не просто отстранил от работы прежнее руководство и собственников, но и запретил им появляться на территории фирмы.

По мнению Никиты Кричевског, сейчас компания Natura Siberica захвачена рейдерами, так что к моменту вынесения справедливого судебного вердикта в интересах законных наследников, от Natura Siberica могут остаться «рожки да ножки».

Вторая история, на которую обращает внимание Кричевский, – история мультимиллионера Олега Бурлакова, известного в СМИ, прежде всего, благодаря яхте «Черная жемчужина» стоимостью в 250 млн долл.

Миллиардер оставил после себя активов на 1,5 млрд евро, когда неожиданно скончался в этом году от последствий COVID-19 в подмосковном госпитале, где он странным образом оказался, хотя жил, в основном, в Монако.

Обстоятельства его смерти также выглядят туманными, полагает Кричевский, но еще более двусмысленным стало активное публичное поведение сестры и племянницы покойного (родственники такого порядка правами на наследство обладают далеко не в первую очередь), а также Николая Казакова - мужа сестры, которого в некоторых медиа изображают чуть ли не главным и равным партнёром и топ-менеджера покойного Бурлакова. Хотя, судя по некоторым данным, можно предположить, что он был не более чем "помощником по общим вопросам" .

«Именно у Казакова в руках, по слухам, оказалась весомая часть миллиардного состояния Бурлакова, которую Казаков, очевидно, выпускать не желает. Что в свою очередь и послужило причиной юридических претензий со стороны наследниц – жены и двух дочерей», – предполагает экономист.

И Трубников, и Бурлаков вроде бы вступили в бракоразводные процессы со своими супругами, но в обоих случаях законные браки остались в силе. Так что вдовы, а главное – дети покойных остаются наследниками первой очереди, уточняет Кричевский. В конфликте с наследством Бурлакова, как считает Кричевский, на стороне сестры-мужа-племянницы не обошлось без так называемых «решал». Экономист имеет в виду сообщения в медиа о том, что в деле могла принять участие бизнесвумен Ксения Собчак и ее статусная мама, сенатора Российской Федерации. Впрочем, когда была опубликована информация, что за успешное разрешение спора Ксения Анатольевна, якобы, должна была получить половину наследуемого имущества, светская львица поспешила, как сообщает "78.ру", назвать эти сведения «настоящими фэнтези».

Адвокат вдовы и дочери Олега Бурлакова, старший партнер коллегии адвокатов Pen& Paper Константин Добрынин, так описывает ситуацию вокруг наследства Бурлакова: «Что касается интриг и спекуляций вокруг имущества семьи Бурлаковых, на которое после смерти главы семьи будто черти из табакерки выпрыгнули разнообразные претенденты – облагодетельствованные им при жизни дальние родственники, ассистенты и портфеленосители, расказывающие небылицы о «подводных лодках, бороздящих просторы Зимбабве», то здесь всё просто и понятно. Настоящая семья – а это единственная жена и две родные дочери – подвергаются циничной и грубой информационной атаке, на фоне которой предпринимаются попытки юридических действий с использованием сомнительных документов и лжедоказательств».

По словам Добрынина, корыстные мотивы этой атаки сомнений не вызывают. Основная цель, уверен адвокат, – любой ценой удержать чужое добро, ловко и удачно оказавшееся в их руках, и попытаться прихватить ещё. Эти люди, напоминает юрист, похоже, забывают, что их действия будут оцениваться с позиций законодательства (в том числе и уголовного) и общечеловеческой этики.

Слухи о том, что захватчикам помогает сенатор Людмила Нарусова и даже почему-то ее всем известная дочь, Добрынин пока оставляет без комментариев. Эта информация уточняется, говорит он, и если она подтвердится, последует обращение в Совфед о действиях, которые не соответствуют статусу сенатора РФ. Если же сообщения не подтвердятся, то нет смысла и всерьез рассуждать об этом.

Отвратительно, добавляет Кричевский, когда в ситуации с Бурлаковым начинают собачиться родственники, у которых нет прав на наследство, но они заявляют эти права вопреки законным правам родственников первой очереди, вдовы и дочерей. Либо, как у Трубникова, в дело влезает первая супруга, которая давно уже не имеет никаких прав на наследство и на Трубникова, но при этом имеет определенную долю в его компаниях, словно это дает ей право отнимать наследство у последней супруги и детей господина Трубникова.

Вывод Кричевского о сути проблемы:

- В общем, в обеих историях, типичных для современной России, я вижу две основополагающие проблемы:

1. Прозрачное налогообложение операций с наследством, созданным при прямом и косвенном участии страны России и многих ее граждан, отсутствует;

2. Права законных наследников, в первую очередь, вдов и детей, а также корпоративное законодательство самым наглым образом попираются третьими лицами, охотниками за корпоративными сокровищами.

В итоге, либо государство предпримет определенные усилия, чтобы эти конфликты были разрешены в соответствии с законом, либо Россия рискует оказаться страной не только с откровенном ядовитым деловым климатом, но и с неработающим наследственным правом.

По мнению Кричевского, необходимо также восстановить налог на наследование крупного имущества и капиталов, права собственности на которые переходят вследствие смерти или доброй воли их владельцев. С 2005 г. этот налог не взимается за небольшими исключениями - наподобие продажи унаследованной недвижимости ранее трех лет после вступления в права наследства. Введение налога позволит государству вмешиваться в процесс оценки наследства и сделает более прозрачной процедуру вступления в наследство, убежден экономист.

Адвокат семьи Бурлаковых, в прошлом сенатор Константин Добрынин согласен с известным экономистом и считает, что вся эта ситуация высвечивает ещё одну набирающую ход тенденцию современной России, которую он формулирует как рейдерство через наследство: «Это то, с чем нам как адвокатам придётся бороться, защищая нарушенные права наших доверителей, в частности Вероники, Елены и Людмилы Бурлаковых от поползновений третьих лиц. Вполне возможно, потребуется и уточнение законодательного регулирования подобных ситуаций, в чем лично я, как в прошлом сенатор, не сомневаюсь».